Возможно, было действительно не самой умной идеей втыкать нашему шефу
канцелярскую кнопку в сидение кресла. Мы ведь не дети какие, даже
Люська-секретарша. Но мы это сделали. Сисадмин Васин притащил из дома
кнопку, и это, была кнопка с большой буквы – старая, ржавая, огромная.
В годы совка такими кнопками прихерачивали к кирпичным стенам
стенгазеты для стройбатовцев. Мы прокрались в шефский кабинет, пока его
владелец бухал с вип-клиентом в ресторане, и разместили сюрприз в зоне
посадки левого полужопия. Разошлись по рабочим местам и стали ждать
новостей.
Шеф вернулся через час. А еще через минуту мы услышали скрип кресла и сдавленное: «УхррррСУКИ».
много
Пока мы радостно смеялись, пострадавший вышел из кабинета. Его лицо
было перекошено мучением, но он не сказал ни слова. Однако все, даже
Люська-секретарша, почему-то сразу догадались: виновные уже назначены.
Первым попал менеджер по продажам Спиридон. Перед выходом из офиса он
обнаружил, что шнурки его меховых ботинок туго связаны друг с другом
такими морскими узлами, что развязать их нет никакой возможности. И
тогда мы вспомнили, что шеф – яхтсмен и ваще потомственный моряк нах.
Выбирать Спиридону было особо не из чего: либо переться домой в 30-ти
градусный мороз в сменных мокасинах, либо резать шнурки. Он порезал
шнурки и вставил свои кегли в ботинки.
Дома он так и не смог их снять, потому что мех изнутри оказался пропитан каким-то особо мощным клеем.
Но на этом шеф не остановился. Больше того – он только вошел во вкус.
Следующая беда случилась с Люськой-секретаршей. Она пошла обедать,
оставив включенной свою аську. Когда она вернулась, всем ее бойфрендам
и подружкам-шалашовкам были разосланы сообщения грязного,
оскорбительного содержания со множеством извращенно-сексуальных
инсинуаций. Меньше всех повезло ее родной маме, которая поддерживала
связь с Люськой из своего офиса под ником «Mama Kisya». Именно ей
озверевший шеф счел необходимым отправить информацию: «Я твоего мужа
ф….чила в попу ручкой от веника!!! А ты – сука, блядина и замужем за
пидором!!!!!!».
Люська долго ревела, уткнувшись мордахой в клаву и извозив ее
штукатуркой до полной неузнаваемости. Мы утешали несчастную, как могли
(менеджер Спиридон делал это в зимних меховых ботинках, которые не
снимал уже второй день; и мы все вспомнили, что после армии шеф учился
на химика).
Вечером Mama Kisya накатила дочуре звездюлей. Объяснения, что это «шеф
прикалывается», не подействовали. Мамаша Люськи сама была секретуткой
(это у них, типа, семейная династия) и знала, что если шефы
прикалываются, то совсем по-другому.
Утром следующего дня менеджер Спиридон сделал запись в своём лайфджорнэле: «Хочу снять ботинки!!!!!!!(((((((((».
В обед на проходной шеф столкнулся со здоровым амбалом, который,
размахивая хоккейной клюшкой, орал на вахтера, что пришел разобраться
«с одним козлом, бля», и поэтому вахтер должен его пропустить, а то в
рот чихпых. Ненавязчиво вступив с амбалом в переговоры, шеф выяснил,
что объектом его неприязни является тот мудаг, который с Люськиной
аськи отписался амбалу, что он – уйх с ушами и жопа лысая. Вот только
надо выяснить, что это конкретно за мудаг. Осуждающе покачивая головой,
шеф назвал имя виновного – сисадмин Васин, дал его словесный портрет и
примерные координаты, а вахтеру сказал, чтобы пропустил товарища, типа
он на переговоры.
Васин был застигнут врасплох: он как раз объяснял в курилке Спиридону,
что ничем не может ему помочь, если только пожабить его ботинки
фотошопом. Вопль: «УБЬЮНАХ!!!!!!» и удар клюшкой по котелку Васина
совпали во времени.
Сисадмина Васина мы провожали в реанимацию всем офисом. На прощание
добрый пожилой доктор напомнил нам, что лоботомию в домашних условиях
производить не рекомендуется. Глядя вслед «скорой помощи», мы все
пытались вспомнить, где наш шеф учился на такую суку.
В четверг неприятность приключилась с напарницей Спиридона менеджером
Юлькой: она как раз страдала от своих критических дней. Отправившись в
сортир в гигиенических целях, она не нашла… и нашла свои прокладки. В
Юлькиной сумочке их не было. Зато они валялись по всему полу сортира,
и, судя по виду, ими кто-то ожесточенно вытирал задницу.
Юлька металась по офису и укапывала всё красным. Она рвала себе волосы
на голове и рыдала. Спиридон ей сказал: а кому хорошо, я вот в зимних
ботинках душ принимаю. А мы с Люськой-секретаршей подумали, что это еще
легкая смерть, если с Васиным сравнивать.
Кстати, нам позвонили из больницы и сказали, что верхнюю часть черепа
сисадмину на место приставили, но клей никак не подсыхает. Зацикленный
Спиридон сказал, что, например, у него в ботинках клей нормально подсох.
В пятницу настроение у нас было совсем не пятничное. Мы заварили себе
кофе и думали о плохом. А вот инженер Иваныч налил себе просто водички
из чайника – сушняк его замучил. Вскоре мы заметили, что он как-то
подозрительно принюхивается и присматривается к своему стакану. Потом
он отошел к чайнику. Когда вернулся, сообщил, заикаясь, что это еще,
конечно, не наверняка… но в чайник, кажется, кто-то поссал.
Мы с Люськой-секретаршей долго отплевывались кофем. Менеджер Юлька свой
успела допить, пока до нее дошло, что наливала-то она из того же
чайника.
Люська сказала – ей сразу вкус этого кофе не понравился.
Дискуссия на тему «Какая сука нассала в общественный чайник» была
недолгой: это мог быть только один человек – шеф. И тут мы все
вспомнили, что в последнее время он чё-то херово выглядит. А Юлька
сказала, если постоянно творишь зло, от этого карма истощается шопиздец
и здоровьё накрывается жопой. А водила-экспедитор Чижевич прополоскал
рот после кофе и сказал: хуясе.
От дикого крика, донесшегося из соседней комнаты, мы все повскакивали и
бросились туда. Там мы увидели следующую картину: на полу корчится
Спиридон, держась за лодыжку, а на пол хлещет кровища похуже Юлькиных
месячных, причем рядом валяется ножовка.
Закончив орать, Спиридон дрожащим голосом объяснил, что хотел снять
ботинки хирургическим путем, распилив их ножовкой, но эта хреновина
соскочила, и он чуть не отхватил себе ногу, бля. Чижевич сказал, что
Спиридон нехило отжог, и это ваще «Пила-4»! А потом Чижевич уехал по
своим экспедиторским делам.
Но вернулся он очень скоро – и часа не прошло. Волосы у него стояли
дыбом, а на лице был написан ужас. Кто-то попортил ему все тормоза в
«газели», и он, выезжая на улицу, чуть не раздавил мамашу с дитём в
коляске. Хотя дитё, мамаша и коляска отделались испугом, получился
скандал. Мамаша голосила на Чижевича, что он – ниибацца дебил, сука и
козлина позорная, и что если ребёнок останется после этого заикой, она
этого, блять, так не оставит. Окончательно выйдя из себя, она швырнула
ребёнком Чижевичу в рожу. Спиридон, в одном зимнем ботинке, посоветовал
Чижевичу в следующий раз пробовать тормоза до выезда с парковки. И мы
все вспомнили, что раньше шеф подхалтуривал в автосервисе.
Все выходные я усиленно думал, аж четыре пачки мальборо выкурил в одну
харю. И вот что я понял: из всех моих коллег не пострадал только я. А
это значит, надо готовиться к худшему. Я написал завещание, в котором
оставил жене весь её гардероб, а ребенку, нах, пожелание хорошо учиться
и слушаться старших. Сходил в воскресенье в церковь, исповедовался, что
изменял жене с Люськой-секретаршей.
Выйдя в понедельник на работу, я застал там повальное веселье и
всеобщий холидэй. Люська с Юлькой отплясывали краковяк прям на столе.
Спиридон пил водку из горла. Чижевич догонялся антифризом, а инженер
Иваныч только что закончил отливать в карман шефского запасного
пиджака. Оказалось, что шефа госпитализировали с заражением крови и
омертвением ягодицы. На радостях я отобрал у Спиридона его водку и
допил, шо там еще осталось. В связи с возникшей необходимостью зажрать
чипсами, я сел на своё место и открыл верхний ящик тумбочки. Последнее,
чё помню – стало вдруг как-то очень тепло, светло и громко.
Расследование показало, что в ящик было подложено самопальное взрывное
устройство, и именно поэтому офис превратился в руины, а не потому, что
сотрудник фирмы Чижевич слишком мощно рыгнул после выпитого антифриза.
Мы с Люськой, задумчиво глядя на землю сквозь плывущие облачка,
вспомнили, что в армии шеф был диверсантом-подрывником. Всё, на этом
заканчиваю – кажется, сисадмин Васин появился.
скопипастил))) очень поучительно
Возможно, было действительно не самой умной идеей втыкать нашему шефу
канцелярскую кнопку в сидение кресла. Мы ведь не дети какие, даже
Люська-секретарша. Но мы это сделали. Сисадмин Васин притащил из дома
кнопку, и это, была кнопка с большой буквы – старая, ржавая, огромная.
В годы совка такими кнопками прихерачивали к кирпичным стенам
стенгазеты для стройбатовцев. Мы прокрались в шефский кабинет, пока его
владелец бухал с вип-клиентом в ресторане, и разместили сюрприз в зоне
посадки левого полужопия. Разошлись по рабочим местам и стали ждать
новостей.
Шеф вернулся через час. А еще через минуту мы услышали скрип кресла и сдавленное: «УхррррСУКИ».
много
канцелярскую кнопку в сидение кресла. Мы ведь не дети какие, даже
Люська-секретарша. Но мы это сделали. Сисадмин Васин притащил из дома
кнопку, и это, была кнопка с большой буквы – старая, ржавая, огромная.
В годы совка такими кнопками прихерачивали к кирпичным стенам
стенгазеты для стройбатовцев. Мы прокрались в шефский кабинет, пока его
владелец бухал с вип-клиентом в ресторане, и разместили сюрприз в зоне
посадки левого полужопия. Разошлись по рабочим местам и стали ждать
новостей.
Шеф вернулся через час. А еще через минуту мы услышали скрип кресла и сдавленное: «УхррррСУКИ».
много